Одесская оборона 1941,

героическая оборона Одессы 5 августа - 16 октября войсками Отдельной Приморской армии (командование генерал-лейтенанта Г. П. Сафронов, с 5 октября — генерал-майор И. Е. Петров), силами и средствами Одесской военно-морской базы (командир контр-адмирал Г. В. Жуков) и Черноморского флота (командование вице-адмирал Ф. С. Октябрьский) при активном участии населения города против войск 4-й румынской армии (командование генерала Н. Чуперка), осадивших Одессу с суши. Неблагоприятная обстановка, сложившаяся на Украине и в Молдавии в начале августа, создала угрозу охвата войск Южного фронта, в том числе Отдельной Приморской армии, оборонявшейся западнее Одессы. Ставка Верховного командования (председатель И. В. Сталин) 5 августа приказала отвести войска Южного фронта на рубеж Чигирин, Вознесенск, Днестровский лиман, а Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности. Войска Приморской армии (2 стрелковые и 1 кавалерийская дивизии) с боями отходили к Одессе, сдерживая натиск 5 пехотных, 2 кавалерийские дивизий и 1 моторизованная бригады 4-й румынской армии. Было начато создание оборонительных рубежей: передового в 20—25 км от Одессы, главного в 10—14 км, прикрытия города в 6—10 км и уличных баррикад. Для прикрытия Одессы с моря и артиллерийской поддержки войск был сформирован отряд кораблей (крейсер «Коминтерн», 2 эсминца, 4 канонерские лодки, 6 тральщиков, торпедные и сторожевые катера, 2 минных заградителя). 8 августа противник вышел к Днестровскому, северной оконечности Хаджибейского и Тилигульскому лиманам. Одесса была объявлена на осадном положении, было сформировано 2 полка морской пехоты, создавалась дивизия народного ополчения. До 10 августа войска Приморской армии вели бои на дальних подступах к Одессе, а затем отошли на передовой рубеж. 13 августа врагу удалось выйти восточнее Тилигульского лимана к побережью моря и полностью блокировать Одессу с суши, отрезав её от войск Южного фронта.

13 августа штарм представил Военному совету армии предложение об образовании трех секторов: Восточного, Западного и Южного. В тот же день командарм подписал соответствующий приказ, и деление плацдарма на секторы вступило в силу. Приказ обязывал войска оборудовать занимаемые позиции в инженерном отношении, подготовить их к длительной и упорной обороне.

Восточный сектор включал наш правый фланг до Хаджибейского лимана. Возглавил его комбриг С. Ф. Монахов, [57] фактически уже командовавший всеми частями на этом направлении. Войсками сектора стали 1-й морской: полк, сводный полк НКВД, 54-й Разинский полк Чапаевской дивизии, остававшийся здесь с тех пор, как нам пришлось выдвинуть его для прикрытия оголенного тогда фланга, и батальон 136-го запасного полка.

Передний край Западного сектора проходил по дуге от Хаджибейского лимана до Секретаревки, совпадая с полосой обороны 95-й стрелковой дивизии. Войскам Южного сектора, замыкавшего на левом фланге полукольцо сухопутного фронта, поручалось держать оборону до Каролино-Бугаза в устье Днестровского лимана. За это направление отвечал командир 25-й Чапаевской дивизии полковник А. С. Захарченко, имевший в своем распоряжении два стрелковых полка. Как и другие части армии, они были усилены подразделениями пулеметчиков из ТИУРа. Кавалерийскую дивизию при образовании секторов вывели в армейский резерв вместе с понтонным батальоном. Военно-морская база имела собственный небольшой резерв — 2-й морской полк, который скоро пошел на пополнение 1-го.

Нас беспокоил правый фланг — активность противника там все возрастала. Представлялось весьма вероятным, что, встречая сильный отпор 95-й дивизии, он попытается прорваться к Одессе с северо-востока.

15 августа в Восточном секторе весь день шли ожесточенные бои. Из рук в руки переходила Булдинка — большое село у Аджалыкского лимана. Утром там оказался вклинившийся в нашу оборону противник, к вечеру село снова было в наших руках. С моря пехоту поддерживали эсминцы и канлодки, но восстановить положение удалось лишь ценой значительных потерь.

Около полудня 16 августа противник, атаковав пехотой и танками позиции 287-го полка Чапаевской дивизии, прорвал его оборону у деревни Кагарлык. Это означало непосредственную угрозу как Беляевке, так и тылам Западного сектора.

Прорыв был пока на узком участке, но рассчитывать на то, что чапаевцы ликвидируют его своими силами, не приходилось. По решению командарма создавалась ударная группа, куда включались стоявшая в резерве кавдивизия генерала Петрова, один полк Чапаевской и полк из 95-й дивизии. Ее командиру генералу Воробьеву командарм приказал возглавить группу и нанести утром 17 августа контрудар в направлении Кагарлыка.

Контрудар группы Воробьева начался в назначенный час, но далеко не все шло по плану. Спешка, в которой удар готовился, давала себя знать. Два кавалерийских полка — они действовали в пешем строю — не поспели к исходному рубежу в срок и включились в контрудар позже.

Встречая сильное сопротивление, части продвигались медленно. Во второй половине дня враг, правда, был выбит из деревни Кагарлык, но ненадолго: через несколько часов в наших руках оставалась лишь ее окраина. При этом противник вклинился в пашу оборону южнее, и там начались бои за Беляевку.

18 августа продолжались упорные бои и в районе Кагарлык, Беляевка, и в Восточном секторе. Однако главные события дня развернулись в Западном секторе После короткого, на неполных двое суток, затишья враг возобновил наступление против 95-й дивизии, и притом более крупными силами, чем вводил в бой где-либо на одесских рубежах до сих пор.

90-м стрелковым командовал уже упоминавшийся полковник М. С. Соколов, который начал войну начальником штаба этой дивизии. Командиром 161-го стрелкового полка— он оборонялся на центральном участке сектора, по обе стороны железной дороги, — был полковник С. И. Серебров, солдат первой мировой войны и активный участник гражданской, с тех пор непрерывно служивший в Красной Армии. Третий стрелковый полк дивизии — 241-й — возглавлял полковник П. Г. Новиков, имевший опыт боевых действий в Испании.

Эти три полка держали фронт теперь уже против пяти неприятельских дивизий. Противник имел здесь в первом эшелоне 3-ю, 7-ю пехотные и часть 1-й гвардейской дивизии, во втором — 5-ю и 11-ю пехотные. Еще две дивизии, как подтвердили потом неприятельские штабные карты, когда они оказались в наших руках, сосредоточивались в тыловом районе.

Как уже говорилось, в ночь на 17 августа один полк 95-й дивизии временно перебросили в Южный сектор, куда отправился и генерал Воробьев. Такое ослабление Западного сектора даже в момент затишья, которое не могло быть долгим, означало немалый риск: на 25-километровом фронте шесть стрелковых батальонов с одним пулеметным (разумеется, их поддерживала артиллерия) оставались против пяти пехотных дивизий... Командарм пошел на это лишь потому, что прорыв у Кагарлыка грозил тяжелыми последствиями.

Событиям одного августовского дня в полосе одной дивизии я уделяю так много места вполне сознательно. Этот день показал защитникам Одессы, как можем мы громить врага, несмотря на его численный перевес. И хотя с рубежа, который отстояла 18 августа 95-я дивизия, ей затем пришлось отойти, этот бой надолго сделался для нас своего рода символом прочности Одесской обороны.

Как и предполагалось, наступление противника началось вдоль железной дороги — на участке 161-го стрелкового [76] полка С. И. Сереброва. Командир дивизии и ее начарт полковник Д. И. Пискунов не ошиблись, выдвинув сюда, в район станции Карпово, основную часть своих огневых средств — 57-й артиллерийский полк майора А. В. Филипповича и 97-й отдельный противотанковый дивизион капитана В. И. Барковского. На этот же участок перебросили большинство пулеметов, полученных дивизией от ТИУР (вышло по станковому пулемету на каждые 50—100 метров). Вслед за танками наступали, как потом выяснилось, полки двух пехотных дивизий — 3-й и 7-й. Отчаянная попытка прорвать нашу оборону на участке, где всего прямее и ровнее путь к городу, дорого обошлась и неприятельской пехоте. Воробьев считал, что только тираспольские пулеметчики — они прямо косили цепи атакующих — истребили не менее тысячи вражеских солдат. Как стало позже известно из трофейных документов, 7-я пехотная дивизия противника потеряла половину личного состава, участвовавшего в наступлении, а потери 3-й пехотной были лишь немногим меньше.

19 августа Ставка Верховного Главнокомандования создала Одесский оборонительный район (OOP), подчинённый военному совету Черноморского флота. Командующим ООР был назначен контр-адмирал Г. В. Жуков, его заместитель по сухопутной обороне генерал-лейтенант Г. П. Сафронов, членами военного совета — бригадный комиссар И. И. Азаров и дивизионный комиссар Ф. Н. Воронин. ООР состоял из трёх секторов (Южный, Западный и Восточный) и имел 4 дивизии (34,5 тыс. чел.) против 14 дивизий и 2 бригад противника, который 20 августа возобновил штурм города. Защитники Одессы, проявляя невиданный героизм и самопожертвование, стойко отражали наступление противника. В сентябре враг ввёл в бой уже 17 дивизий и 2 бригады. К исходу 21 сентября ему удалось в западных и южных секторах подойти к главному рубежу обороны, а в восточном секторе — на ближние подступы и начать артиллерийский обстрел порта и подходного фарватера.

А в Южном секторе Одесской обороны активная тактика частей, подчиненных И. Е. Петрову, обеспечила, например, быстрое окружение и уничтожение батальона из только что подтянутой сюда 14-й пехотной дивизии противника. Два других ее батальона, введенных в бой на том же участке, отступили, потеряв до половины своих солдат. Днем позже 31-й Пугачевский полк Чапаевской дивизии контратакой выбил врага из Петерсталя (Петродолинское) и ворвался в соседний Францфелъд (Надлиманское). 23 августа на участке 31-го полка Чапаевской дивизии противник предпринял “психическую” атаку. Примерно два неприятельских батальона двинулись к нашим позициям ротными колоннами, во весь рост, с оркестром... Артиллерия, минометы, пулеметы уложили не меньше половины наступавших, остальные в беспорядке бежали с поля боя. До наших окопов не дошел ни один вражеский солдат.

На 20 августа 1941 года протяженность фронта Одесской обороны составляла более 80 километров. В частях, державших этот фронт, насчитывалось 34 500 бойцов и командиров. Из них автоматами были вооружены 660 человек, полуавтоматическими винтовками - 2450. Станковых пулеметов имелось 418, ручных - 703. Полевая артиллерия состояла из 303 орудий, включая противотанковые. Действующих танков числилось два, исправных самолетов - 19. Утром 24 августа танки и пехота противника, нанося основной удар вдоль балки Глубокой, вклинились между Разинским полком и пограничниками. Сюда был направлен огонь береговой артиллерии и кораблей, посланы на штурмовку истребители. Враг нес большие потери, но, не считаясь с ними, шел напролом. Восстановить положение не удавалось. Резервов у комбрига Монахова не было. Изменение обстановки на участках фронта и последние данные о потерях (за 29 августа только ранеными выбыло из строя свыше 1200 человек) заставляли не раз вносить поправки в первоначальную наметку. К утру 30 августа было окончательно решено, что из пяти тысяч новых бойцов полторы тысячи получит Восточный сектор. Остальные распределялись между Чапаевской, 95-й и кавалерийской дивизиями.

241-я дивизия. В дивизию включались в качестве стрелковых полков 26-й пограничный, 1-й морской и временно 54-й Разинский В составе дивизии предусматривались также 1327-й стрелковый полк и 983-й артиллерийский, которые существовали пока лишь в штатном расписании. В это же время наша кавдивизия была переименована во 2-ю кавалерийскую.
Довольно долго фронт Южного сектора держали всего два стрелковых полка чапаевцев. Теперь к ним прибавились два полка кавдивизии. Кавалеристы — мы продолжали их так называть, хотя оба эти полка уже окончательно расстались с конями и сняли пулеметы с тачанок, — внесли свой вклад в разгром 14-й дивизии противника. В ночном бою 27 августа они основательно потрепали ее 13-й полк, захватив немало разного оружия. Это был один из тех боев, общий исход которых сорвал попытку врага наступать на наш левый фланг широким фронтом. 31 августа враг прорвал юго-западнее Дальника оборудованный здесь дополнительный передовой рубеж, и чапаевцы вынуждены были оставить селение Ленинталь. Тут наметился опасный клин, который мы и пытались ликвидировать контратаками, предпринятыми 1 и 2 сентября. Однако на это сил не хватило. Оставалось удовлетворяться тем, что врагу не дали продвинуться дальше.

В боях за Одессу участвовало до двадцати неприятельских дивизий. К началу войны в каждой из них насчитывалось от 13 до 14 тысяч солдат и офицеров. А общие потери (убитыми, ранеными, пленными), например, в 6-й пехотной дивизии составили 20132 человека, в 14-й пехотной — 18 001, в 13-й и 15-й — более чем по 16 тысяч. Из остальных лишь три дивизии потеряли меньше половины своего первоначального численного состава.

The second assault began on 28 August. The 11th Corps (1st and 2nd Fortification Brigade) was introduced in the first line and by 31 August captured Leninthal. The situation of the Soviet forces became critical, following the losses they suffered between 18 and 25 August (9,000 men). The defenders were reinforced with 10,000 soldiers and tried to recapture Leninthal, but they failed.

Since the beginning of the operations beyond the Dniester (2 August) the 4th Army had 58,855 casualties (11,046 dead, 42,331 wounded and 5,478 missing). Antonescu was not satisfied with the results and gen. Nicolae Ciuperca was replaced with gen. Iosif Iacobici. The Soviets suffered also heavy losses between 28 August and 11 September (7,000 prisoners, 20,000 wounded and an unknown number of dead).

с 5 по 12 сентября, мы получили еще пятнадцать батальонов. Общая численность пополнения, прибывшего с Большой земли за две недели, составила 25 350 человек.

Утром 12 сентября противник после сильной артподготовки перешел в наступление в полосе чапаевцев. В первые часы наступления противнику удалось потеснить правый фланг 287-го стрелкового полка. Но массированный огонь нашей артиллерии и контратаки позволили полку вернуться к исходу дня на прежний рубеж. Полностью удержал свои позиции и 7-й кавалерийский полк. Двум другим полкам Южного сектора пришлось немного отойти. 14 сентября командующий Приморской армией отдал приказ об отходе левофланговых частей Южного сектора на рубеж Сухого лимана. Военный совет ООР единодушно пришел к выводу, что это представляет единственную возможность удержать и укрепить фронт на южном направлении, не допустить здесь прорыва главного рубежа обороны. В тот же день, 14 сентября, Военный совет ООР послал телеграммы одинакового содержания Верховному Главнокомандующему, наркому Военно-Морского Флота и Военному [164] совету Черноморского флота. В них докладывалось о создавшемся под Одессой положении и о том, что противник подводит к городу новые дивизии. Заканчивались телеграммы так: “Для обеспечения устойчивости фронта необходима одна стрелковая дивизия, а также дальнейшее пополнение маршевыми батальонами”.

А через несколько часов после получения этой телеграммы стало известно, что обещанная подмога, вероятно, начнет прибывать раньше указанных сроков. Черноморский флот получил от Ставки приказание перебросить в Одессу из Новороссийска 157-ю стрелковую дивизию. Для этого туда стягивались из других портов самые быстроходные транспорты. Для перевозки дивизии разрешалось использовать и боевые корабли.

16 сентября первый эшелон 157-й дивизии уже грузился в Новороссийске на суда. Помощь была близка. Но события на нашем плацдарме принимали такой грозный характер, что порой закрадывалась тревожная мысль: как бы эта помощь не опоздала.

157-я стрелковая была свежей кадровой дивизией А 157-я дивизия, как доложил ее командир полковник Д. И. Томилов, прибывала в составе 12 600 человек, имела 70 орудий, 15 танков (гаубичный полк и танковый батальон были, правда, еще в Новороссийске). 20 сентября, когда 157-я стрелковая была уже почти вся под Одессой, маршал Б. М. Шапошников специальной телеграммой предупредил командование ООР от имени Ставки, что дивизию нельзя распылять на второстепенные задачи. Но мы и сами понимали: она дана Приморской армии не для того только, чтобы укрепить слабые места существующей линии обороны и увереннее отбивать вражеские атаки.

О направлении, в котором следовало предпринять наступательные действия прежде всего, не могло быть двух мнений. Как ни приблизился враг за последнее время к городу с юга, на северо-востоке, у Большого Аджалыкского [180] лимана, он еще с конца августа занимал позиции, откуда мог наиболее эффективно обстреливать город и особенно порт. С этих позиций его и надо было выбить в первую очередь, избавив Одессу от артиллерийского обстрела хотя бы с одной стороны.

Решение провести в Восточном секторе наступление с ограниченными целями командующий окончательно принял 19 сентября. К участию в нем кроме 157-й дивизии привлекалась 421-я. Наступление назначалось на 22 сентября Той же ночью намечалась высадка в тылу противника 3-го морского полка, которому надлежало соединиться затем с войсками, наступающими с одесского плацдарма.

Корабли эскадры контр-адмирал Л. А. Владимирского доставили в Одессу из Новороссийска 157-ю стрелковую дивизию и части усиления, а 22 сентября в восточном секторе был нанесён комбинированный удар: морской десант в Григорьевке в составе 3-го полка морской пехоты, доставленный на боевых кораблях из Севастополя (командир высадки контр-адмирал С. Г. Горшков), воздушный десант в тылу врага и наступление с фронта двух дивизий на участке Фонтанка - Гильдендорф. В результате 2 румынские дивизии были разгромлены и противник отброшен на 5-8 км.

30 сентября в связи с угрозой прорыва немецко-фашистских войск в Крым Ставка приказала "храбро и честно выполнившим свою задачу бойцам и командирам ООР в кратчайший срок эвакуировать войска Одесского района на Крымский полуостров". Эвакуация была четко организована и осуществлена без потерь. С 1 по 16 октября в Крым на транспортах и боевых кораблях были перевезены все войска (86 тыс. чел.), 15 тыс. чел. гражданского населения, 19 танков и бронемашин, 462 орудия, 1158 автомашин, 3625 лошадей, 25 тыс. т различных грузов, 73-дневная героическая О. о. сковала до 18 дивизий противника, в ходе её было выведено из строя свыше 160 тыс. вражеских солдат и офицеров, около 200 самолётов и около 100 танков, что затруднило продвижение правого крыла группы армий "Юг" на В.

Оборона Одессы (5.8-16.10.41 г.). Одесский оборонительный район (Приморская армия, часть сил Черноморского флота)

Численность войск к началу операции 34500

Потери
Безвозвратные 16578 48%
Санитарные 24690
Всего 41268
Среднесуточные 565

From 2 August to 16 October, the Romanian 4th Army engaged 340,223 soldiers and lost 98,156 (18,730 dead, 67,955 wounded and 11,471 missing). The Soviets also lost an important number of men. The city of Odessa was rewarded by the Soviet government with the title of "hero-city"

                          [ назад ] [ на главную ]